Ветру не хватает энергии
ОБЗОР / #8_2025
Текст: Роман ЖОЛУДЬ / Фото: Unsplash, Freepik, ТАСС
Несмотря на ежегодный прирост ветроэнергетических мощностей, в отрасли все чаще говорят о том, что оптимизм, связанный с использованием этого ресурса, оказался неоправданным. Развитию ветропарков мешают экономические проблемы, технологические сложности и даже общественное мнение.
- 1,133 ТВтсовокупная установленная мощность ВЭС, 2024
* По данным IRENA на 2024 г.
«Для многих в ветроэнергетической отрасли воспоминания о 2024 годе будут не слишком приятными», — заявил Бен Бэквелл, генеральный директор Глобального совета по ветроэнергетике (GWEC), предваряя ежегодный доклад организации о развитии отрасли Global Wind Report 2025. Действительно, хотя формально мировая ветроэнергетика показала рост и поставила новые рекорды, темпы ее развития разочаровали.
Да, показатели отрасли могут внушить оптимизм. Ежегодно она, по данным Международного агентства по возобновляемым источникам энергии (IRENA), привлекает более $ 200 млрд частных инвестиций, обеспечивает около полутора миллионов рабочих мест по всему миру. За 2024 год на планете было установлено 117 ГВт новых ветроэлектростанций (ВЭС), общая мощность ветроэнергетических установок достигла 1,133 ТВт. Что же разочаровало сторонников энергии ветра?
Во-первых, как полагают в GWEC, отрасль растет недостаточно быстро. В 2023 году в мире было введено в эксплуатацию 116,6 ГВт ветроэнергетических установок, то есть рекорд следующего года оказался не таким уж впечатляющим. Эксперты сомневаются, что при таких темпах цели по декарбонизации глобальной энергетики будут достигнуты. Для того чтобы добиться нулевых выбросов к 2050 году, ветроэнергетика должна увеличить ежегодный прирост примерно втрое. Немаловажно, что сегодня развитие отрасли сконцентрировано на нескольких локальных рынках, то есть идет неравномерно. 86 % новых установок в 2024 году пришлись на Китай, Европу и США. Кроме того, показатели растут только по наземным ветропаркам, а у морских падают: в 2024 году в эксплуатацию было введено на 3 ГВт морских ВЭС меньше, чем в 2023‑м.
Да, показатели отрасли могут внушить оптимизм. Ежегодно она, по данным Международного агентства по возобновляемым источникам энергии (IRENA), привлекает более $ 200 млрд частных инвестиций, обеспечивает около полутора миллионов рабочих мест по всему миру. За 2024 год на планете было установлено 117 ГВт новых ветроэлектростанций (ВЭС), общая мощность ветроэнергетических установок достигла 1,133 ТВт. Что же разочаровало сторонников энергии ветра?
Во-первых, как полагают в GWEC, отрасль растет недостаточно быстро. В 2023 году в мире было введено в эксплуатацию 116,6 ГВт ветроэнергетических установок, то есть рекорд следующего года оказался не таким уж впечатляющим. Эксперты сомневаются, что при таких темпах цели по декарбонизации глобальной энергетики будут достигнуты. Для того чтобы добиться нулевых выбросов к 2050 году, ветроэнергетика должна увеличить ежегодный прирост примерно втрое. Немаловажно, что сегодня развитие отрасли сконцентрировано на нескольких локальных рынках, то есть идет неравномерно. 86 % новых установок в 2024 году пришлись на Китай, Европу и США. Кроме того, показатели растут только по наземным ветропаркам, а у морских падают: в 2024 году в эксплуатацию было введено на 3 ГВт морских ВЭС меньше, чем в 2023‑м.
Темпы роста мировой ветроэнергетики, ГВт
Специалисты жалуются на негативные макроэкономические факторы, сбои в глобальных цепочках поставок, геополитическую напряженность и бюрократию.
Ветер попутный, но слабый
Строго говоря, 2024 год можно назвать лучшим для ветроэнергетической отрасли по формальным показателям. По данным GWEK, общая мощность установок по всему миру увеличилась на 11 % по сравнению с 2023 годом. Было подключено 109 ГВт новых наземных установок, а вот морских — 8 ГВ, что на 26 % меньше, чем в 2023 году. Это самый низкий показатель после 2021 года.
Азиатско-тихоокеанский регион (АТР), который и раньше лидировал в развитии отрасли, снова показал впечатляющие результаты, в основном за счет Китая и Индии. В 2024 году вклад АТР в отраслевой рынок составил 75 %. Европа — второй по величине рынок ветроэнергетики с долей в мировом объеме 14 % (этот показатель за год упал на 2 %). Третье место сохранила Северная Америка — 5 %, ее доля на мировом рынке уменьшилась на 33 %. Эксперты связывают такой результат в первую очередь с падением ввода новых наземных ВЭС в США до самого низкого уровня с 2013 года. Четвертым по величине рынком стала Латинская Америка (4 %), но ее доля снизилась на 1 % из-за Бразилии, где новые введенные мощности упали на 30 % по сравнению с 2023 годом. Африка и Ближний Восток остались самым маленьким рынком ветроэнергетики, хотя там ввод новых установок в 2024 году удвоился по сравнению с предыдущим годом. Их доля составила 2 %.
Если говорить об отдельных странах, то пятерку лидеров по вводу новых установок в порядке убывания составили Китай, США, Германия, Индия и Бразилия. По сравнению с предыдущим годом Германия и Индия поднялись каждая на одну позицию, а Бразилия опустилась на две. На пять этих государств в совокупности пришелся 81 % новых мировых установок. Та же пятерка стран лидирует по объему действующих ветряных установок. Ранее в топ‑5 входила Испания (последнее место в списке лидеров), но ее вытеснила Бразилия.
Интересно, что, по данным GWEC, в 2024 году были введены в эксплуатацию не все новые мощности: 9 ГВт установок в Китае, Индии и США не были подключены к сетям.
Строго говоря, 2024 год можно назвать лучшим для ветроэнергетической отрасли по формальным показателям. По данным GWEK, общая мощность установок по всему миру увеличилась на 11 % по сравнению с 2023 годом. Было подключено 109 ГВт новых наземных установок, а вот морских — 8 ГВ, что на 26 % меньше, чем в 2023 году. Это самый низкий показатель после 2021 года.
Азиатско-тихоокеанский регион (АТР), который и раньше лидировал в развитии отрасли, снова показал впечатляющие результаты, в основном за счет Китая и Индии. В 2024 году вклад АТР в отраслевой рынок составил 75 %. Европа — второй по величине рынок ветроэнергетики с долей в мировом объеме 14 % (этот показатель за год упал на 2 %). Третье место сохранила Северная Америка — 5 %, ее доля на мировом рынке уменьшилась на 33 %. Эксперты связывают такой результат в первую очередь с падением ввода новых наземных ВЭС в США до самого низкого уровня с 2013 года. Четвертым по величине рынком стала Латинская Америка (4 %), но ее доля снизилась на 1 % из-за Бразилии, где новые введенные мощности упали на 30 % по сравнению с 2023 годом. Африка и Ближний Восток остались самым маленьким рынком ветроэнергетики, хотя там ввод новых установок в 2024 году удвоился по сравнению с предыдущим годом. Их доля составила 2 %.
Если говорить об отдельных странах, то пятерку лидеров по вводу новых установок в порядке убывания составили Китай, США, Германия, Индия и Бразилия. По сравнению с предыдущим годом Германия и Индия поднялись каждая на одну позицию, а Бразилия опустилась на две. На пять этих государств в совокупности пришелся 81 % новых мировых установок. Та же пятерка стран лидирует по объему действующих ветряных установок. Ранее в топ‑5 входила Испания (последнее место в списке лидеров), но ее вытеснила Бразилия.
Интересно, что, по данным GWEC, в 2024 году были введены в эксплуатацию не все новые мощности: 9 ГВт установок в Китае, Индии и США не были подключены к сетям.
Новые мощности, ГВт
Новые мощности ВЭС в 2024 г.
Эксперты отмечают впечатляющие показатели Китая, восстановление индийского рынка и оптимистичные результаты в Северной Африке. Снижение показателей роста наземных ВЭС в Европе и Латинской Америке объясняют замедлением расширения рынков в Швеции и Бразилии.
Считается, что высокие показатели Китая — почти 80 ГВт новых установок за год — связаны с государственной политикой сетевого паритета на рынке энергетики. Он подразумевает, что цена на ветроэнергию назначается такой же, как на энергию от угольных электростанций. Взрывной рост новых ветропарков свидетельствует о том, что КНР серьезно настроена достичь углеродной нейтральности к 2060 году.
В США инвестиции в возобновляемую энергетику стимулировались на законодательном уровне. Однако результаты по вводу наземных ВЭС в 2024 году оказались слабыми: 3,9 ГВт против 6,4 ГВт в 2023 году. Это связывают с перегрузкой сетей, большими очередями на подключение, инфляцией и проблемами в работе налоговой сферы. Все это привело к переносу сроков завершения многих контрактов.
Морская ветроэнергетика в 2024 году достигла общей мощности 83,2 ГВт. Здесь по новым установкам тоже лидирует Китай (4 ГВт), занимающий в этой сфере первое место седьмой год подряд. Для развития отрасли в стране используют принцип сетевого паритета. Он позволил в 2022−2023 годах увеличивать количество морских ветроустановок без прямой государственной денежной поддержки. В 2024 году новые вводы установок снизились на 36 % из-за задержек, вызванных недостаточными возможностями подключения к сетям, сложными процедурами согласования, а также медленным переходом от прибрежных установок к глубоководным.
Считается, что высокие показатели Китая — почти 80 ГВт новых установок за год — связаны с государственной политикой сетевого паритета на рынке энергетики. Он подразумевает, что цена на ветроэнергию назначается такой же, как на энергию от угольных электростанций. Взрывной рост новых ветропарков свидетельствует о том, что КНР серьезно настроена достичь углеродной нейтральности к 2060 году.
В США инвестиции в возобновляемую энергетику стимулировались на законодательном уровне. Однако результаты по вводу наземных ВЭС в 2024 году оказались слабыми: 3,9 ГВт против 6,4 ГВт в 2023 году. Это связывают с перегрузкой сетей, большими очередями на подключение, инфляцией и проблемами в работе налоговой сферы. Все это привело к переносу сроков завершения многих контрактов.
Морская ветроэнергетика в 2024 году достигла общей мощности 83,2 ГВт. Здесь по новым установкам тоже лидирует Китай (4 ГВт), занимающий в этой сфере первое место седьмой год подряд. Для развития отрасли в стране используют принцип сетевого паритета. Он позволил в 2022−2023 годах увеличивать количество морских ветроустановок без прямой государственной денежной поддержки. В 2024 году новые вводы установок снизились на 36 % из-за задержек, вызванных недостаточными возможностями подключения к сетям, сложными процедурами согласования, а также медленным переходом от прибрежных установок к глубоководным.
Что стоит на пути у ветра
Авторы доклада Global Wind Report 2025 выделяют несколько причин замедления использования энергии ветра. Во-первых, ветряные электростанции требуют значительных первоначальных инвестиций, что делает проекты чувствительными к экономической ситуации. Инфляция, рост кредитных ставок, удорожание материалов — все эти факторы отпугивают инвесторов и банки. Ключевые ставки во многих странах, хоть и прошли пиковые показатели, остаются высокими. Геополитические конфликты создают атмосферу неопределенности, что заставляет финансистов закладывать в кредиты и инвестиции дополнительные проценты за риски. В такой ситуации ветроэлектростанции выглядят менее привлекательно, чем проекты на органическом топливе. В ветроустановки приходится много вкладывать на этапе строительства, зато потом они требуют невысоких расходов на обслуживание. Электростанции на нефтепродуктах, газе и угле, наоборот, относительно недороги при строительстве, зато при работе требуют больших затрат на топливо и эксплуатацию. Однако эти расходы, хотя и ощутимые, сильно размазаны по времени, поэтому не выглядят пугающими.
Во-вторых, стоимость материалов, рабочей силы и логистики заметно выросла после пандемии COVID‑19. Это, в свою очередь, вызвало подорожание оборудования. В результате несколько проектов морских ВЭС в США и Европе в последние два года столкнулись с тем, что их расходы заметно вышли за рамки ранее утвержденных бюджетов.
В-третьих, как отмечают эксперты GWEK, становится заметным риск политически мотивированного воздействия на цепочки глобальных поставок. Это касается введения значительных торговых пошлин, требований использовать местное оборудование и т. п. Такая зависимость угрожает производству и разработке новых ключевых технологий для «зеленого» перехода. Кроме того, концентрация рынка в конкретных регионах, фирмах или государствах может привести к зависимостям и недобросовестной конкуренции.
Как ни парадоксально, экономические проблемы может вызвать и быстрое развитие энергетики. В некоторых регионах, например, в Северной Европе и Австралии, оно порождает сезонный переизбыток электроэнергии, приводящий к падению цен на нее. Более того, рынки периодически фиксируют отрицательные цены на электричество — ситуацию, когда оптовая цена на электроэнергию падает ниже нуля. В этом случае производители не получают доходов и даже могут платить за поставку электроэнергии в сеть. Например, в апреле 2024 года сильный шторм у берегов Великобритании привел к высокой выработке ветровой энергии и к падению цен на нее до отрицательных величин.
Авторы доклада Global Wind Report 2025 выделяют несколько причин замедления использования энергии ветра. Во-первых, ветряные электростанции требуют значительных первоначальных инвестиций, что делает проекты чувствительными к экономической ситуации. Инфляция, рост кредитных ставок, удорожание материалов — все эти факторы отпугивают инвесторов и банки. Ключевые ставки во многих странах, хоть и прошли пиковые показатели, остаются высокими. Геополитические конфликты создают атмосферу неопределенности, что заставляет финансистов закладывать в кредиты и инвестиции дополнительные проценты за риски. В такой ситуации ветроэлектростанции выглядят менее привлекательно, чем проекты на органическом топливе. В ветроустановки приходится много вкладывать на этапе строительства, зато потом они требуют невысоких расходов на обслуживание. Электростанции на нефтепродуктах, газе и угле, наоборот, относительно недороги при строительстве, зато при работе требуют больших затрат на топливо и эксплуатацию. Однако эти расходы, хотя и ощутимые, сильно размазаны по времени, поэтому не выглядят пугающими.
Во-вторых, стоимость материалов, рабочей силы и логистики заметно выросла после пандемии COVID‑19. Это, в свою очередь, вызвало подорожание оборудования. В результате несколько проектов морских ВЭС в США и Европе в последние два года столкнулись с тем, что их расходы заметно вышли за рамки ранее утвержденных бюджетов.
В-третьих, как отмечают эксперты GWEK, становится заметным риск политически мотивированного воздействия на цепочки глобальных поставок. Это касается введения значительных торговых пошлин, требований использовать местное оборудование и т. п. Такая зависимость угрожает производству и разработке новых ключевых технологий для «зеленого» перехода. Кроме того, концентрация рынка в конкретных регионах, фирмах или государствах может привести к зависимостям и недобросовестной конкуренции.
Как ни парадоксально, экономические проблемы может вызвать и быстрое развитие энергетики. В некоторых регионах, например, в Северной Европе и Австралии, оно порождает сезонный переизбыток электроэнергии, приводящий к падению цен на нее. Более того, рынки периодически фиксируют отрицательные цены на электричество — ситуацию, когда оптовая цена на электроэнергию падает ниже нуля. В этом случае производители не получают доходов и даже могут платить за поставку электроэнергии в сеть. Например, в апреле 2024 года сильный шторм у берегов Великобритании привел к высокой выработке ветровой энергии и к падению цен на нее до отрицательных величин.
Затяжные периоды нулевых или отрицательных цен могут распугать инвесторов и сорвать выполнение обязательств по наращиванию доли. Причиной такого явления специалисты называют неэффективность структуры рынка электроэнергии и организации аукционов. Традиционные генерирующие компании могут более гибко реагировать на периоды удешевления электроэнергии, временно отключая свои мощности, если их перезапуск принесет меньше убытков, чем отрицательные цены.
В последние годы случаи появления отрицательных цен из-за увеличения мощностей ВИЭ участились. По информации Агентства по сотрудничеству энергетических регуляторов (ACER) и аналитического центра BloombergNEF, в 2024 году произошло 12‑кратное увеличение количества периодов отрицательных оптовых цен на электроэнергию. Чаще всего это происходит в Северной Европе, а также в Австралии, где за год периоды отрицательных цен на электричество составили 14 % всего времени.
Для ВЭС выходом может стать использование накопителей, хранящих электричество до тех пор, пока не закончится период низкого спроса. Перспективной технологией сохранения избыточной энергии могут стать гибридные варианты типа «ветер + водород», когда энергию можно перенаправлять на производство водорода гидролизом воды. Полученный газ можно хранить и затем при наличии спроса также превращать в энергию. Еще один вариант сохранения излишков — гидроаккумулирующие станции, закачивающие воду в верхние резервуары, пользуясь избытками электричества, и спускающие ее вниз, вырабатывая электроэнергию, когда в ней возникает необходимость.
Кроме того, эксперты говорят о перспективности развития экономических регуляторов рынка и создания межсетевых подключений, которые дадут возможность перенаправлять невостребованную энергию в те регионы, где в ней нуждаются.
Погоня за турбинами большой мощности приводит к фрагментации глобального рынка: производители ориентируются на локальные запросы, и их продукция не отвечает техническим стандартам многих стран и регионов. С другой стороны, процесс создания инновационных решений убыстряется, времени на разработку тратится меньше, из-за этого возникает множество ошибок и дефектов. Эти факторы также ведут к удорожанию ветряных проектов.
В последние годы случаи появления отрицательных цен из-за увеличения мощностей ВИЭ участились. По информации Агентства по сотрудничеству энергетических регуляторов (ACER) и аналитического центра BloombergNEF, в 2024 году произошло 12‑кратное увеличение количества периодов отрицательных оптовых цен на электроэнергию. Чаще всего это происходит в Северной Европе, а также в Австралии, где за год периоды отрицательных цен на электричество составили 14 % всего времени.
Для ВЭС выходом может стать использование накопителей, хранящих электричество до тех пор, пока не закончится период низкого спроса. Перспективной технологией сохранения избыточной энергии могут стать гибридные варианты типа «ветер + водород», когда энергию можно перенаправлять на производство водорода гидролизом воды. Полученный газ можно хранить и затем при наличии спроса также превращать в энергию. Еще один вариант сохранения излишков — гидроаккумулирующие станции, закачивающие воду в верхние резервуары, пользуясь избытками электричества, и спускающие ее вниз, вырабатывая электроэнергию, когда в ней возникает необходимость.
Кроме того, эксперты говорят о перспективности развития экономических регуляторов рынка и создания межсетевых подключений, которые дадут возможность перенаправлять невостребованную энергию в те регионы, где в ней нуждаются.
Погоня за турбинами большой мощности приводит к фрагментации глобального рынка: производители ориентируются на локальные запросы, и их продукция не отвечает техническим стандартам многих стран и регионов. С другой стороны, процесс создания инновационных решений убыстряется, времени на разработку тратится меньше, из-за этого возникает множество ошибок и дефектов. Эти факторы также ведут к удорожанию ветряных проектов.
Основным путем на рынок для проектов ВИЭ по всему миру стали аукционы. Однако эксперты GWEC полагают, что их механизмы устарели и нуждаются в корректировке из-за изменений в глобальной экономике. Это особенно критично для долгих проектов с большой капитализацией, в числе которых ветропарки, особенно морские. Зачастую после завершения аукциона проходит два-три года, а иногда и больше, прежде чем проект получит окончательное инвестиционное решение. За это время изменяются цены на сырье и оборудование, цепочки поставок, ставки по кредитам, политический курс и т. п. Отсутствие заранее прописанных договоренностей и механизмов корректировки бюджетов может приводить к простаиванию проектов и даже срыву проведенных аукционов. К примеру, в 2023 году морская ветроэнергетика США столкнулась с инфляцией, растущей стоимостью капитала и задержками в выдаче разрешений, проблемами с подключением к сетям и необходимостью создания локальных цепочек поставок. Многие ранее согласованные контракты оказались экономически невыгодными, что привело к их пересмотру или отмене. В результате стоимость ветроэнергии для американских морских установок увеличилась на 50 % в 2021−2023 годах. Отсутствие корректировок на инфляцию в соглашениях усугубило финансовые трудности, сократив доходы разработчиков проектов.
Иногда ухудшают финансовые условия для разработчиков сами власти, принудительно снижающие стоимость контрактов. Такой жесткий потолок цен на аукционы вводил Тайвань, а Япония утверждала нулевую премию. Правительства пытаются привлекать инвесторов, но случается, что разработчики отказываются участвовать в невыгодных сделках.
Иногда ухудшают финансовые условия для разработчиков сами власти, принудительно снижающие стоимость контрактов. Такой жесткий потолок цен на аукционы вводил Тайвань, а Япония утверждала нулевую премию. Правительства пытаются привлекать инвесторов, но случается, что разработчики отказываются участвовать в невыгодных сделках.
Сети для ветра
Реализация планов Парижского соглашения требует масштабных инвестиций в электрические сети. Их развитие связано не только с климатическими целями, но и с экономической устойчивостью, энергетической безопасностью и промышленной конкурентоспособностью отдельных стран. Итоги Конференции ООН по изменению климата СОР‑29, прошедшей в 2024 году, предусматривают создание или модернизацию 25 млн км электрических сетей к 2030 году для достижения нулевых выбросов к середине века. Однако, по прогнозам IRENA, к 2040 году потребуется еще 65 млн км сетей, для того чтобы соответствовать сценарию безуглеродной энергетики.
Сегодня сети — слабое место, препятствующее крупномасштабной интеграции возобновляемой энергии. Решение этой проблемы, несмотря на ее глобальный характер, во многом зависит от региональных властей и компаний. Как сообщает Международное энергетическое агентство (IEA), как минимум 3 ТВт проектов с возобновляемой энергией стояли в 2024 году в очереди на подключение к сетям.
Барьерами на пути ветроэнергетики становятся механизмы получения разрешений и регулирование отрасли. В разных странах они различаются, бюрократические барьеры в отдельных государствах тормозят развитие электросетей и энергетики в целом. Там, где регуляторные механизмы удалось упростить (например в Германии), ветроэнергетика растет заметно быстрее.
Реализация планов Парижского соглашения требует масштабных инвестиций в электрические сети. Их развитие связано не только с климатическими целями, но и с экономической устойчивостью, энергетической безопасностью и промышленной конкурентоспособностью отдельных стран. Итоги Конференции ООН по изменению климата СОР‑29, прошедшей в 2024 году, предусматривают создание или модернизацию 25 млн км электрических сетей к 2030 году для достижения нулевых выбросов к середине века. Однако, по прогнозам IRENA, к 2040 году потребуется еще 65 млн км сетей, для того чтобы соответствовать сценарию безуглеродной энергетики.
Сегодня сети — слабое место, препятствующее крупномасштабной интеграции возобновляемой энергии. Решение этой проблемы, несмотря на ее глобальный характер, во многом зависит от региональных властей и компаний. Как сообщает Международное энергетическое агентство (IEA), как минимум 3 ТВт проектов с возобновляемой энергией стояли в 2024 году в очереди на подключение к сетям.
Барьерами на пути ветроэнергетики становятся механизмы получения разрешений и регулирование отрасли. В разных странах они различаются, бюрократические барьеры в отдельных государствах тормозят развитие электросетей и энергетики в целом. Там, где регуляторные механизмы удалось упростить (например в Германии), ветроэнергетика растет заметно быстрее.
Люди против ветра
Быстрому распространению ветроэнергетики мешает и общественное мнение, которое нередко оборачивается против ВИЭ. Эксперты GWEC полагают, что дело не только в неосведомленности населения, но и в спланированных кампаниях по дезинформации, которые устраивают и финансируют лоббисты сектора ископаемого топлива. Слухи и фейки, распространяемые активистами, обеспокоенными гражданами, неправительственными организациями и политиками, влияют на принятие политических решений, поддержку общества и даже на выдачу разрешений на проекты. Исследование, опубликованное в 2024 году в Nature Communications, показало: почти 30 % респондентов из США, Великобритании и Австралии согласились с половиной или большинством ложных утверждений о ветроэлектростанциях, от опасений за здоровье до вреда окружающей среде.
Правительства утаивают правду об опасности ветроэнергетики. Ветряные электростанции убивают птиц, морские установки разрушают берег и заставляют китов выбрасываться на сушу, власти отбирают у населения территории под ветропарки, уничтожают природные зоны, ВЭС создают для местных жителей вредный электромагнитный фон — вот далеко не полный список заблуждений, транслируемых противниками ветроэнергетики. Неправительственные организации в США неоднократно заявляли, что гибель китов у восточного побережья — прямой результат развития морской ветроэнергетики. При этом, как заявляют эксперты GWEC, хотя случаи самоубийства китов действительно участились в этом регионе, научного подтверждения их связи с ветроустановками нет.
А в Бразилии после принятия законодательства о морской ветроэнергетике участились выступления местных экоактивистов, заявивших, что прибрежные турбины негативно воздействуют на береговые экосистемы и биоразнообразие. Полемика уже привела к противодействиям со стороны населения и в дальнейшем может привести к затруднениям при выдаче разрешений и финансовым потерям для разработчиков.
Исследование Университета Брауна показало: за шесть месяцев в дискуссиях Конгресса США было зафиксировано более 440 случаев ложных высказываний о ветроэнергетике. Другое исследование обнаружило: из-за движения NIMBY («Не на моем заднем дворе»), участники которого выступают против строительства инфраструктуры возле их домов, стоимость развертывания ветроэнергетики выросла на 10−29 % (£8−23 млрд). Еще одно исследование, проведенное в Ирландии, показало: серьезное общественное противодействие может повысить общие энергетические затраты до 33 %.
Быстрому распространению ветроэнергетики мешает и общественное мнение, которое нередко оборачивается против ВИЭ. Эксперты GWEC полагают, что дело не только в неосведомленности населения, но и в спланированных кампаниях по дезинформации, которые устраивают и финансируют лоббисты сектора ископаемого топлива. Слухи и фейки, распространяемые активистами, обеспокоенными гражданами, неправительственными организациями и политиками, влияют на принятие политических решений, поддержку общества и даже на выдачу разрешений на проекты. Исследование, опубликованное в 2024 году в Nature Communications, показало: почти 30 % респондентов из США, Великобритании и Австралии согласились с половиной или большинством ложных утверждений о ветроэлектростанциях, от опасений за здоровье до вреда окружающей среде.
Правительства утаивают правду об опасности ветроэнергетики. Ветряные электростанции убивают птиц, морские установки разрушают берег и заставляют китов выбрасываться на сушу, власти отбирают у населения территории под ветропарки, уничтожают природные зоны, ВЭС создают для местных жителей вредный электромагнитный фон — вот далеко не полный список заблуждений, транслируемых противниками ветроэнергетики. Неправительственные организации в США неоднократно заявляли, что гибель китов у восточного побережья — прямой результат развития морской ветроэнергетики. При этом, как заявляют эксперты GWEC, хотя случаи самоубийства китов действительно участились в этом регионе, научного подтверждения их связи с ветроустановками нет.
А в Бразилии после принятия законодательства о морской ветроэнергетике участились выступления местных экоактивистов, заявивших, что прибрежные турбины негативно воздействуют на береговые экосистемы и биоразнообразие. Полемика уже привела к противодействиям со стороны населения и в дальнейшем может привести к затруднениям при выдаче разрешений и финансовым потерям для разработчиков.
Исследование Университета Брауна показало: за шесть месяцев в дискуссиях Конгресса США было зафиксировано более 440 случаев ложных высказываний о ветроэнергетике. Другое исследование обнаружило: из-за движения NIMBY («Не на моем заднем дворе»), участники которого выступают против строительства инфраструктуры возле их домов, стоимость развертывания ветроэнергетики выросла на 10−29 % (£8−23 млрд). Еще одно исследование, проведенное в Ирландии, показало: серьезное общественное противодействие может повысить общие энергетические затраты до 33 %.
Завтра ветер переменится?
Осенью 2025 года некоммерческая организация WindEurope опубликовала отчет Latest Wind Energy Data for Europe по европейскому рынку ветроэнергетики за первое полугодие 2025 года. Цифры, приведенные в документе, показывают: не слишком оптимистичная картина 2024 года не изменится, по крайней мере для Европы. Хорошие результаты демонстрирует только Германия: она ввела в эксплуатацию 2,2 ГВт ветроустановок за шесть месяцев. В остальных странах ситуация хуже, что заставило специалистов WindEurope снизить прогнозы по развитию рынка на конец 2025 года. Причины невысокого роста все те же: невнимание государств к ветроэнергетике, бюрократические барьеры и медленное расширение электросетей в Европе.
При этом инвесторы европейской электроэнергетики оптимизма, судя по всему, не теряют. В первом полугодии 2025 года в Европе были приняты окончательные инвестиционные решения по проектам ветряных установок на € 34 млрд — это больше, чем за весь 2024 год. За первые шесть месяцев этого года в Европе были также получены заказы на строительство ветряных турбин общей мощностью 11,3 ГВт — на 19 % больше, чем за аналогичный период 2024 года.
Верят в ВЭС и на глобальном рынке. Эксперты GWEC считают, что климатические цели и стремление к национальной энергетической безопасности останутся драйверами развития отрасли. Они ожидают, что в 2025 году мировое сообщество поставит новый рекорд по вводам в эксплуатацию ветроустановок на 138 ГВт. До 2030 года прогнозируется ежегодно в среднем 164 ГВт новых вводов в эксплуатацию, а совокупный среднегодовой темп роста составит 8,8 % в ближайшие пять лет.
Если наземная ветроэнергетика останется драйвером отрасли, то морской пророчат умеренное развитие. Ожидается, что доля новых установок вне суши вырастет с нынешних 8 % до 18 % к концу 2030 года.
Осенью 2025 года некоммерческая организация WindEurope опубликовала отчет Latest Wind Energy Data for Europe по европейскому рынку ветроэнергетики за первое полугодие 2025 года. Цифры, приведенные в документе, показывают: не слишком оптимистичная картина 2024 года не изменится, по крайней мере для Европы. Хорошие результаты демонстрирует только Германия: она ввела в эксплуатацию 2,2 ГВт ветроустановок за шесть месяцев. В остальных странах ситуация хуже, что заставило специалистов WindEurope снизить прогнозы по развитию рынка на конец 2025 года. Причины невысокого роста все те же: невнимание государств к ветроэнергетике, бюрократические барьеры и медленное расширение электросетей в Европе.
При этом инвесторы европейской электроэнергетики оптимизма, судя по всему, не теряют. В первом полугодии 2025 года в Европе были приняты окончательные инвестиционные решения по проектам ветряных установок на € 34 млрд — это больше, чем за весь 2024 год. За первые шесть месяцев этого года в Европе были также получены заказы на строительство ветряных турбин общей мощностью 11,3 ГВт — на 19 % больше, чем за аналогичный период 2024 года.
Верят в ВЭС и на глобальном рынке. Эксперты GWEC считают, что климатические цели и стремление к национальной энергетической безопасности останутся драйверами развития отрасли. Они ожидают, что в 2025 году мировое сообщество поставит новый рекорд по вводам в эксплуатацию ветроустановок на 138 ГВт. До 2030 года прогнозируется ежегодно в среднем 164 ГВт новых вводов в эксплуатацию, а совокупный среднегодовой темп роста составит 8,8 % в ближайшие пять лет.
Если наземная ветроэнергетика останется драйвером отрасли, то морской пророчат умеренное развитие. Ожидается, что доля новых установок вне суши вырастет с нынешних 8 % до 18 % к концу 2030 года.
Ввод новых ВЭС, ГВт*
Курс по ветру
Обедненный гексафторид урана (ОГФУ), так называемые урановые «хвосты», — один из примеров рециклинга в атомной отрасли. Переработка «хвостов» для Росатома сегодня — эффективный бизнес и расширение топливной базы. Тема ОГФУ обсуждалась в середине ноября на заседании Общественного совета госкорпорации.
Владимир Сидорович, директор ООО «Информационно-аналитический центр „Новая энергетика“», кандидат экономических наук:
Ветроэнергетика развивается намного быстрее, чем рассчитывали несколько лет назад. Откроем прогноз консалтинговой компании MAKE, входящей в группу Wood Mackenzie, 2018 года (на 2018−2027 годы): «В среднем в мире будут вводиться в эксплуатацию 65 ГВт ветряных электростанций ежегодно, и к 2027 году установленная мощность ветроэнергетики (сегодня составляющая примерно 540 ГВт) более чем удвоится».
По итогам прошлого года установленная мощность ветроэнергетики в мире достигла 1136 ГВт, прогнозируемый прирост мощностей на 2025 год — 138 ГВт.
В прогнозе Мирового совета по ветроэнергетике (GWEC) 2021 года видим такие цифры: за пять лет (2021−2025) в мире введут в строй 469 ГВт ветряных электростанций, то есть в среднем будут строить около 94 ГВт в год. По факту за четыре года (2021−2024) ввели в строй 405 ГВт, и еще 138 ГВт введут в 2025 году. Итого: более 540 ГВт за пять лет.
Торговые войны затрагивают многие отрасли экономики. Однако гораздо более значительное влияние на нее оказывает международная политическая напряженность. Яркий пример — отказ (по политическим причинам) немецкой компании Luxcara от китайских ветряных турбин для морского ветроэнергетического проекта Waterkant в немецкой акватории Северного моря.
Я считаю, что ветроэнергетика будет расти темпами 100+ ГВт в год и станет вторым крупнейшим производителем электроэнергии после солнечной генерации к середине нынешнего столетия. Основной риск — падение инвестиционной привлекательности на фоне снижения стоимости проектов солнечной энергетики.
По итогам прошлого года установленная мощность ветроэнергетики в мире достигла 1136 ГВт, прогнозируемый прирост мощностей на 2025 год — 138 ГВт.
В прогнозе Мирового совета по ветроэнергетике (GWEC) 2021 года видим такие цифры: за пять лет (2021−2025) в мире введут в строй 469 ГВт ветряных электростанций, то есть в среднем будут строить около 94 ГВт в год. По факту за четыре года (2021−2024) ввели в строй 405 ГВт, и еще 138 ГВт введут в 2025 году. Итого: более 540 ГВт за пять лет.
Торговые войны затрагивают многие отрасли экономики. Однако гораздо более значительное влияние на нее оказывает международная политическая напряженность. Яркий пример — отказ (по политическим причинам) немецкой компании Luxcara от китайских ветряных турбин для морского ветроэнергетического проекта Waterkant в немецкой акватории Северного моря.
Я считаю, что ветроэнергетика будет расти темпами 100+ ГВт в год и станет вторым крупнейшим производителем электроэнергии после солнечной генерации к середине нынешнего столетия. Основной риск — падение инвестиционной привлекательности на фоне снижения стоимости проектов солнечной энергетики.
Олег Сигитов, член Совета молодежи, руководитель направления отдела нормативно-технического регулирования АО «Росатом Возобновляемая энергия», кандидат технических наук;
Татьяна Оникиенко, ведущий специалист управления по технологическому развитию и взаимодействию с государственными органами АО «Росатом Возобновляемая энергия»:
Татьяна Оникиенко, ведущий специалист управления по технологическому развитию и взаимодействию с государственными органами АО «Росатом Возобновляемая энергия»:
На фоне амбициозной глобальной цели, заявленной на COP28 — утроить мощности возобновляемой энергетики к 2030 году, — отрасль ветрогенерации демонстрирует стабильный, но не столь стремительный, как прогнозировали эксперты, рост. По итогам 2024 года совокупная установленная мощность ветряных электростанций в мире достигла 1133 ГВт.
Сегодняшние темпы ввода новых мощностей вызывают вопросы о возможности достижения целевых показателей. Однако аналитики говорят не о кризисе отрасли, а о замедлении темпов роста, объясняя его комплексом барьеров. Мировая ветроэнергетика вступает в фазу зрелости, и на первый план выходят вопросы не столько количественного роста, сколько устойчивой интеграции в энергосистемы, рентабельности и надежности.
Ключевой проблемой, с которой столкнулась ветроэнергетика, стало увеличение капитальных затрат на проекты, вызванное инфляцией и удорожанием капитала. За последнее десятилетие в разы выросли цены на основные материалы: сталь, алюминий, редкоземельные металлы. Одновременно резко увеличилась стоимость логистики: пандемия COVID‑19, а затем геополитическая напряженность нарушили отлаженные глобальные цепочки поставок критических компонентов. Усложнение проектов также вносит свой вклад: освоение новых локаций, включая глубоководные офшорные и арктические зоны, влечет необходимость совершенствования технологий, что, в свою очередь, требует больших инвестиций в НИОКР и закономерно удлиняет сроки реализации.
Финансовую нагрузку усугубляет ужесточение денежно-кредитной политики: центральные банки повышают процентные ставки, существенно удорожая заемные средства для инвесторов.
Отрасль также сталкивается с серьезными инфраструктурными ограничениями. Строительство новых линий электропередачи и модернизация распределительных подстанций отстают от темпов ввода новых ветроэнергетических мощностей. Разрыв усугубляется бюрократическими процедурами для получения разрешения на технологическое присоединение.
Девелоперы ветропарков все чаще сталкиваются с административными и социальными барьерами. Обостряется конкуренция за земельные и морские ресурсы, растет сопротивление местных сообществ. Завершает эту сложную картину тенденция к сокращению государственной поддержки: правительства многих стран начали сворачивать специальные программы, перекладывая все риски на инвесторов.
Перечисленные факторы по-разному влияют на мировых лидеров. Развитые рынки, например Европа, демонстрируют сдержанную динамику; развивающиеся экономики, в первую очередь Китай и Бразилия, —ускоренный рост.
Сегодняшние темпы ввода новых мощностей вызывают вопросы о возможности достижения целевых показателей. Однако аналитики говорят не о кризисе отрасли, а о замедлении темпов роста, объясняя его комплексом барьеров. Мировая ветроэнергетика вступает в фазу зрелости, и на первый план выходят вопросы не столько количественного роста, сколько устойчивой интеграции в энергосистемы, рентабельности и надежности.
Ключевой проблемой, с которой столкнулась ветроэнергетика, стало увеличение капитальных затрат на проекты, вызванное инфляцией и удорожанием капитала. За последнее десятилетие в разы выросли цены на основные материалы: сталь, алюминий, редкоземельные металлы. Одновременно резко увеличилась стоимость логистики: пандемия COVID‑19, а затем геополитическая напряженность нарушили отлаженные глобальные цепочки поставок критических компонентов. Усложнение проектов также вносит свой вклад: освоение новых локаций, включая глубоководные офшорные и арктические зоны, влечет необходимость совершенствования технологий, что, в свою очередь, требует больших инвестиций в НИОКР и закономерно удлиняет сроки реализации.
Финансовую нагрузку усугубляет ужесточение денежно-кредитной политики: центральные банки повышают процентные ставки, существенно удорожая заемные средства для инвесторов.
Отрасль также сталкивается с серьезными инфраструктурными ограничениями. Строительство новых линий электропередачи и модернизация распределительных подстанций отстают от темпов ввода новых ветроэнергетических мощностей. Разрыв усугубляется бюрократическими процедурами для получения разрешения на технологическое присоединение.
Девелоперы ветропарков все чаще сталкиваются с административными и социальными барьерами. Обостряется конкуренция за земельные и морские ресурсы, растет сопротивление местных сообществ. Завершает эту сложную картину тенденция к сокращению государственной поддержки: правительства многих стран начали сворачивать специальные программы, перекладывая все риски на инвесторов.
Перечисленные факторы по-разному влияют на мировых лидеров. Развитые рынки, например Европа, демонстрируют сдержанную динамику; развивающиеся экономики, в первую очередь Китай и Бразилия, —ускоренный рост.
Под ударом торговых войн
Анализируя причины замедления темпов развития мировой ветроэнергетики, невозможно ограничиться констатацией финансовых и инфраструктурных проблем. Ситуацию существенно усугубляет обострение международных торговых конфликтов, кардинально меняющее ландшафт отрасли.
Ярким примером стало введение в США пошлин на импорт ключевых материалов и оборудования для ветроэнергетики. Поскольку сталь и алюминий — основные материалы для башен и фундаментов ветроустановок, введение тарифов напрямую увеличивает CAPEX ветроэнергетических проектов. Особенно ощутимым ударом стало повышение пошлин на ввоз ключевых узлов ветроустановок в сборке — по оценкам экспертов, оно привело к удорожанию проектов на 10−20 %. Перечисленные меры не только увеличивают стоимость объектов, но и дестабилизируют глобальные цепочки поставок, ограничивая американским компаниям доступ к наиболее конкурентному оборудованию и вынуждая их экстренно пересматривать стратегии закупок.
Не остался в долгу и Китай, ответивший США строгим экспортным контролем над ключевыми технологиями добычи и переработки редкоземельных металлов. По новым правилам, для экспорта технологий полного цикла производства и переработки редкоземельных металлов, а также технологий, связанных с монтажом, наладкой, обслуживанием, ремонтом и модернизацией производственных линий для вышеуказанных процессов, требуется специальное разрешение китайских властей.
Такие ситуации становятся нормой. Тренд на протекционизм в стратегически важных секторах экономики, к которым теперь относят и "зеленую" энергетику, будет только усиливаться. Ветроэнергетика постепенно превращается из коммерческой и климатической повестки в важный элемент геополитики и национальной безопасности.
Анализируя причины замедления темпов развития мировой ветроэнергетики, невозможно ограничиться констатацией финансовых и инфраструктурных проблем. Ситуацию существенно усугубляет обострение международных торговых конфликтов, кардинально меняющее ландшафт отрасли.
Ярким примером стало введение в США пошлин на импорт ключевых материалов и оборудования для ветроэнергетики. Поскольку сталь и алюминий — основные материалы для башен и фундаментов ветроустановок, введение тарифов напрямую увеличивает CAPEX ветроэнергетических проектов. Особенно ощутимым ударом стало повышение пошлин на ввоз ключевых узлов ветроустановок в сборке — по оценкам экспертов, оно привело к удорожанию проектов на 10−20 %. Перечисленные меры не только увеличивают стоимость объектов, но и дестабилизируют глобальные цепочки поставок, ограничивая американским компаниям доступ к наиболее конкурентному оборудованию и вынуждая их экстренно пересматривать стратегии закупок.
Не остался в долгу и Китай, ответивший США строгим экспортным контролем над ключевыми технологиями добычи и переработки редкоземельных металлов. По новым правилам, для экспорта технологий полного цикла производства и переработки редкоземельных металлов, а также технологий, связанных с монтажом, наладкой, обслуживанием, ремонтом и модернизацией производственных линий для вышеуказанных процессов, требуется специальное разрешение китайских властей.
Такие ситуации становятся нормой. Тренд на протекционизм в стратегически важных секторах экономики, к которым теперь относят и "зеленую" энергетику, будет только усиливаться. Ветроэнергетика постепенно превращается из коммерческой и климатической повестки в важный элемент геополитики и национальной безопасности.
Развеять мифы
Ветроэнергетика вынуждена пробиваться сквозь густой туман спекуляций, негативно влияющих на ее репутацию. Мифы, как вирус, распространяются на всех уровнях — от кухонных разговоров до кабинетов чиновников, — подменяя научный дискурс эмоциональными нарративами.
Для того чтобы оценить воздействие ветроэнергетики на окружающую среду, прибегнем к сравнению. У современной цивилизации нет выбора между «влиянием» и "отсутствием влияния" на экологию; выбирать приходится между типами и масштабами этого влияния. На фоне теплового загрязнения и углеродного следа от деятельности ТЭС экологический профиль ветрогенерации выглядит предпочтительнее, поскольку не наносит природе непоправимого ущерба.
Ученые считают, что офшорная ветроэнергетика оказывает на окружающую среду управляемое воздействие. Риски существуют, но современные технологии и грамотное планирование позволяют их эффективно смягчать.
Основные опасения зоозащитников вызывает подводный шум от забивания свайных фундаментов на этапе строительства офшорных ветропарков. Низкочастотный шум действительно может распространяться на большие расстояния в водной среде и влиять на морскую фауну. Отрасль разработала защитные меры: сезонные ограничения на работы в периоды миграции и размножения морских обитателей, новейшие системы пузырьковой завесы, создающей акустический барьер и снижающей уровень подводного шума на 10−12 дБ в наиболее критическом низкочастотном диапазоне.
Что касается электромагнитных полей, создаваемых подводными кабелями, большинство исследований свидетельствуют о минимальном и локальном (в пределах нескольких метров) характере их воздействия. Уровень воздействия на чувствительные к электромагнитным полям виды морских жителей (акулы, скаты) оценивается как низкий.
Фундаменты офшорных ветроустановок демонстрируют интересный экологический феномен: они быстро обрастают водорослями и моллюсками, образуя новые места обитания последних. Проведенные в глубинах Северного моря исследования подтверждают: такие искусственные рифы увеличивают локальное биоразнообразие и привлекают коммерчески важные виды рыб. Это меняет экосистему, но эффект нельзя назвать негативным.
Часто оказывается в центре внимания проблема столкновений птиц с лопастями ветроустановок. Онако ее масштаб несопоставим с другими антропогенными угрозами. По данным Ассоциации развития возобновляемой энергетики, проанализировавшей смертность птиц от антропогенных факторов, на столкновения со зданиями приходится более половины случаев их гибели, с наземным транспортом и самолетами — около четверти. На долю ветроэнергетики приходится менее 0,03 % случаев. Тем не менее для минимизации рисков столкновений при строительстве ветропарков проводят тщательный мониторинг миграционных потоков, применяется контрастное окрашивание концов лопастей, используются акустические системы отпугивания.
В России сегодня отсутствуют офшорные ветроэнергетические мощности, однако развивается наземная ветроэнергетика, для которой проблема необоснованной критики также актуальна. Поэтому одна из ключевых задач АО "Росатом Возобновляемая энергия" — развенчивание мифов о ветроэнергетике.
Ветроэнергетика вынуждена пробиваться сквозь густой туман спекуляций, негативно влияющих на ее репутацию. Мифы, как вирус, распространяются на всех уровнях — от кухонных разговоров до кабинетов чиновников, — подменяя научный дискурс эмоциональными нарративами.
Для того чтобы оценить воздействие ветроэнергетики на окружающую среду, прибегнем к сравнению. У современной цивилизации нет выбора между «влиянием» и "отсутствием влияния" на экологию; выбирать приходится между типами и масштабами этого влияния. На фоне теплового загрязнения и углеродного следа от деятельности ТЭС экологический профиль ветрогенерации выглядит предпочтительнее, поскольку не наносит природе непоправимого ущерба.
Ученые считают, что офшорная ветроэнергетика оказывает на окружающую среду управляемое воздействие. Риски существуют, но современные технологии и грамотное планирование позволяют их эффективно смягчать.
Основные опасения зоозащитников вызывает подводный шум от забивания свайных фундаментов на этапе строительства офшорных ветропарков. Низкочастотный шум действительно может распространяться на большие расстояния в водной среде и влиять на морскую фауну. Отрасль разработала защитные меры: сезонные ограничения на работы в периоды миграции и размножения морских обитателей, новейшие системы пузырьковой завесы, создающей акустический барьер и снижающей уровень подводного шума на 10−12 дБ в наиболее критическом низкочастотном диапазоне.
Что касается электромагнитных полей, создаваемых подводными кабелями, большинство исследований свидетельствуют о минимальном и локальном (в пределах нескольких метров) характере их воздействия. Уровень воздействия на чувствительные к электромагнитным полям виды морских жителей (акулы, скаты) оценивается как низкий.
Фундаменты офшорных ветроустановок демонстрируют интересный экологический феномен: они быстро обрастают водорослями и моллюсками, образуя новые места обитания последних. Проведенные в глубинах Северного моря исследования подтверждают: такие искусственные рифы увеличивают локальное биоразнообразие и привлекают коммерчески важные виды рыб. Это меняет экосистему, но эффект нельзя назвать негативным.
Часто оказывается в центре внимания проблема столкновений птиц с лопастями ветроустановок. Онако ее масштаб несопоставим с другими антропогенными угрозами. По данным Ассоциации развития возобновляемой энергетики, проанализировавшей смертность птиц от антропогенных факторов, на столкновения со зданиями приходится более половины случаев их гибели, с наземным транспортом и самолетами — около четверти. На долю ветроэнергетики приходится менее 0,03 % случаев. Тем не менее для минимизации рисков столкновений при строительстве ветропарков проводят тщательный мониторинг миграционных потоков, применяется контрастное окрашивание концов лопастей, используются акустические системы отпугивания.
В России сегодня отсутствуют офшорные ветроэнергетические мощности, однако развивается наземная ветроэнергетика, для которой проблема необоснованной критики также актуальна. Поэтому одна из ключевых задач АО "Росатом Возобновляемая энергия" — развенчивание мифов о ветроэнергетике.
С умеренным оптимизмом
На вопрос о перспективах ветроэнергетики можно дать однозначный ответ: ее будущее внушает оптимизм, но он должен быть трезвым и сдержанным. Потенциал отрасли огромен, однако сильно переоценены легкость и линейность пути к его реализации. Осуществление всех возможностей ВЭС напрямую зависит от готовности регуляторов, инвесторов и научного сообщества к последовательному преодолению возникающих на пути преград.
Помимо рассмотренных выше экономических, инфраструктурных и регуляторных барьеров, существенными камнями преткновения для развития ветроэнергетики остаются системные технологические вызовы. Повышению эффективности работы объектов возобновляемой энергетики мешает ограниченная маневренность электроэнергетических систем. Не менее значимым сдерживающим фактором остается медленное развитие интеллектуальных систем управления энергосистемой (smart grid).
Перспективы ветроэнергетики определяются тремя ключевыми факторами. Во-первых, глобальная цель декарбонизации делает развитие возобновляемой энергетики обязательным условием энергетического перехода. Во-вторых, стремление к достижению энергетического суверенитета побуждает страны активно развивать ветроэнергетику как альтернативу импорту ископаемого топлива. В-третьих, технологическое развитие отрасли продолжается, и растет экономическая целесообразность использования возобновляемых источников энергии: несмотря на инфляционное давление, стоимость электроэнергии, производимой ветряными электростанциями, продолжает демонстрировать конкурентоспособность за счет увеличения единичных мощностей генераторов и оптимизации производственных процессов.
На вопрос о перспективах ветроэнергетики можно дать однозначный ответ: ее будущее внушает оптимизм, но он должен быть трезвым и сдержанным. Потенциал отрасли огромен, однако сильно переоценены легкость и линейность пути к его реализации. Осуществление всех возможностей ВЭС напрямую зависит от готовности регуляторов, инвесторов и научного сообщества к последовательному преодолению возникающих на пути преград.
Помимо рассмотренных выше экономических, инфраструктурных и регуляторных барьеров, существенными камнями преткновения для развития ветроэнергетики остаются системные технологические вызовы. Повышению эффективности работы объектов возобновляемой энергетики мешает ограниченная маневренность электроэнергетических систем. Не менее значимым сдерживающим фактором остается медленное развитие интеллектуальных систем управления энергосистемой (smart grid).
Перспективы ветроэнергетики определяются тремя ключевыми факторами. Во-первых, глобальная цель декарбонизации делает развитие возобновляемой энергетики обязательным условием энергетического перехода. Во-вторых, стремление к достижению энергетического суверенитета побуждает страны активно развивать ветроэнергетику как альтернативу импорту ископаемого топлива. В-третьих, технологическое развитие отрасли продолжается, и растет экономическая целесообразность использования возобновляемых источников энергии: несмотря на инфляционное давление, стоимость электроэнергии, производимой ветряными электростанциями, продолжает демонстрировать конкурентоспособность за счет увеличения единичных мощностей генераторов и оптимизации производственных процессов.
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ